Очевидно, что труд Шарафетдинова Н.Ф. есть одновременно и опыт личной религиозной трансформации, и яркий манифест нотариальной веры - в конфессиональном и теософском смысле.
В этой одухотворенной статье много пронзительно верных слов и выводов. Однако впечатление остается неоднородным. С одной стороны, что-то режет слух в пафосе и лозунгах, с другой - нотариат действительно богоугоден. Во всяком случае, в силу примирительной и созидательной миссии нотариус ближе к Богу, чем остальные юристы, не в обиду им будет сказано. И в судьбе Анатолия Тихенко вижу признаки нотариального мессианства.
Так же как и уважаемый автор Постулатов, считаю наиболее актуальным не вопросы диверсии государственного регулирования (что безусловно важно), а коренной вопрос самосознания и достоинства нотариусов, в частности, духовного очищения и трансформации нашего нотариального самосознания, выработки внутреннего достоинства перед лицом кризиса - для второго возрождения, второго неизбежного пришествия к людям через одухотворенность и широкий, открытый диалог с обществом. Метафорически речь идет о прохождении нотариата через некое чистилище и его неизбежном Втором Пришествии (то, что автор называет "золотым веком нотариата", но мне не нравится сравнение с золотом).
Кому-то может показаться, что обсуждаемая тема надумана, фантасмагорична и совершенно неуместна в момент кризиса. Смею заверить - это не так. Внутреннее равно внешнему; сила - во внутренней правде, а не во внешних возможностях. Прогрессивная часть нотариального сообщества понимает, что сегодняшний кризис ("diversio") государственной политики в сфере нотариата объясняется не только некомпетентностью и безответственностью чиновников, их нежеланием советоваться с нотариальным сообществом; расколом; злонамеренными действиями определенных сил и другими объективными факторами, но отчасти является результатом кризиса общественного доверия, ставшего следствием инертности и недостаточной развитости профессионально-культурного самосознания определенной части нотариусов, неспособности этой части соответствовать высокой миссии и тем самым возводить незыблемый авторитет профессии в глазах общественности. Все это усугубляется крайней узостью представительства нотариального сообщества на информационном поле страны.
В пределах нашей памяти первое пришествие (воскресение) нотариата состоялось в 1993 году, а продолжающаяся контрреформа похожа на мучительное распятие Нотариата государственными фарисеями. Это распятие нотариата, который явился, чтобы дать нам мир, но сам -в части своей - пронзительно не осознавал своей высокой миссии и - в части своей - стагнировал в самоуспокоении. И, может быть, отчасти за это заслужил испытание. Да еще разделение Дома сего - знак беды.
Впрочем, кризис - это естественный этап любого развития, а преодоление кризиса всегда сопряжено с внутренним возрождением. Пессимизм даже сейчас неуместен. Он от внутреннего неверия. Уныние поражает того, кто опирается не на себя, свою веру и достоинство, а лишь на внешние обстоятельства, кто зависим лишь от комфортности существования. Вера в свою миссию, внутреннее достоинство и чистое сердце - вот сила, которая все преодолеет.
Если отвлечься от крайностей - как от религиозного пафоса Н.Ф. Шарафетдинова ("Теология нотариата"), так и от сугубо кесарианского, социального пафоса Г.Н. Елизарьева, ("Богу - богово"), то оба они правы: и богоугодность нотариата (хотя пути провидения неисповедимы), и земной заговор против нотариата и необходимость организационных действий не вызывают сомнений (et cetera). Но обе позиции не являются для меня руководящими откровениями. Я не материалист и в то же время не знаток путей господних, чтобы сводить все к политике или оценивать провидение и анализировать волю Бога, поэтому не разделяю небо и землю, являюсь сторонником идеи о земной божественной трансформации - а это служение "пред лицом совести и Бога", мужественное самосознание, поиск и проявление внутренней правды, личная ответственность и духовная трансформация человека (коллектива) на этом пути. Крайние позиции Шарафетдинова и Елизарьева - словно правое и левое крыло, одинаково необходимые для полета. А главное - сама птица. И не может быть разделения на "Богово" и "Кесарево".
Я убежден, что в нынешних условиях нет иного пути выхода из кризиса, кроме как духовного и сердечного, путем глубокой трансформации профессионального самосознания и души большинства нотариусов, осознания достоинства профессии, жертвования жалкими остатками золотого тельца девяностых, обращения к общественности "с миром, любовью и информацией". Это и будет вторым пришествием нотариата после очистительного страдания, и к Кесарю (читай Власти) со временем тоже можно прийти по этому пути - не просителем, как верно замечает автор, а достойным столпом общества. Но сегодня время диалога с глухой властью исчерпано ее решениями.
Навязанный извне кризис регулирования и управления страшен, но преодолим, пусть ценой страданий, долгих и тяжких усилий. Но это можно сделать только обретя подлинное достоинство, только укрепив и возвысив профессиональное самосознание, только опираясь на общественность, преодолев недоверие и активно входя в диалог и во все сегменты общего информационного поля. В минуты опасности призывается дух; затем крепнет воля и просветляется ум.
Нотариат не умрет, но снова возродится. Удар нанесен, но роковой меч, меч рассечения квот, ныне и в поруке нотариата. Как говорит арабская пословица, кровь пролилась - опасность миновала.
Пусть блистательные балалайкины и фетюковичи суетятся, пресмыкаются и выгадывают за кулисами власти - нотариус сын истины, и ему это не пристало. Власть вынуждена будет уважать нотариат, когда нотариусы станут, наконец, по-настоящему уважать себя, и если есть выбор, надо выбирать достоинство. Это мужской путь - иметь веру, достоинство и дело. А сердечность женского лица нотариата здорово поможет в этом. Сердечная чистота нотариата - опора покрепче религиозности, ибо вера пребывает в сердце.
На мой взгляд, "мистицизм" Н.Ф. Шарафетдинова, вопреки определению и аргументации Геннадия Елизарьева, на сегодняшний день более плодотворен и оптимистичен. Излечение тела начинается с излечения духа, в противном случае никакие лекарства и пособия не помогут.
Разумеется, нужны сильные, вдохновенные и грамотные лидеры; нужна преданная, квалифицированная и эффективная команда (аппарат нотариальных палат); нужна зрелая и профессиональная управленческая политика и многое другое в смысле организации, но появление всего вышеперечисленного - вопрос зрелости самого нотариального сообщества. И проявляться эта зрелость должна не в отдельных регионах, а везде, во всех без исключения нотариальных палатах России.
В части информирования общества, уповать лишь на соответствующую функцию Федеральной нотариальной палаты и региональных нотариальных палат, на мой взгляд, не стоит: несмотря на значительный прогресс в этом деле, людей, таланта, вдохновения и денег им не хватит в условиях коммерциализации и социальной испорченности каналов масс-медиа. Личные инициативы, объединение множества "малых дел" могут стать ощутимо полезными общему делу. Каждый может присоединить свой голос к возглашению благой вести.
Вернусь к статье Н.Ф. Шарафетдинова. В ней есть межконфессиональная проблема, которая сразу может озадачить православного нотариуса. Ведь автор основывается на Исламе, а между тем, страна у нас в большей части Православная. Однако учитывая, что религиозная часть статьи касается лишь обоснования богоугодности, а социальные и духовные выводы и призывы делаются в общечеловеческом, социальном контексте, эту проблему можно считать нивелированной. Ведь, кроме того, автор апеллирует к другим Писаниям авраамической традиции, уважительно отзывается о них, обращается и к универсальным религиозным (теософским) категориям, что делает работу конфессионально совместимой с другими религиями.
Если различать понятия "толкование" и "истолкование", подразумевая под первым санкционированное разъяснение смысла, а под вторым - личное уяснение, то можно уйти от вопросов конфессиональной легитимизации богословских суждений, от необходимости их одобрения священнослужителями, тем более есть свобода слова и вероисповедания.
Теперь о пафосе. В работе есть сильная, будто бы новообращенческая (неофитская) энергетика; эмоциональность человека, получившего нежданное откровение; или пафос человека, стяжающего похвалу Бога. Это также бросается в глаза, и многих это, наверное, сбило с толку.
Как отнесутся к этому манифесту российские нотариусы? Как к пророчеству новой, нотариальной веры? Или как к удачной вербализации сути профессии?
Вопрос не в том, есть ли у сознательных нотариусов убеждение в богоугодности их миссии, а в акте ясного осознания и вербализации оной. Я уверен, что многие добросовестные нотариусы в глубине души убеждены в богоугодности своей миссии, просто не все сформулировали это для себя.
У замечательных нотариусов вера и убеждения выражаются в поступках, а не в словах (такова, например, Вера Груздева из Волгограда, да у нас много таких людей, просто не все они известны). Исходя из этого, нельзя присоединиться к мнению, которое сам разделяешь; усвоить убеждение, которое сам реализуешь на практике.
Однако это не умаляет значимости авторского открытия и его личного откровения; не говорит о том, что он изобрел велосипед. Отнюдь. Фокус в том, что истиной является не общая "пропись", а личное, выстраданное открытие. И еще одна фишка в том, что многие склонны, при случае, сказать: подумаешь, а мы это и так знали. Знать и понимать, а уж тем более осознавать - не одно и то же. Да, все под луной открыто, но многое спрятано. Обретшему - слава.
Автор говорит об Академии нотариата. Дело хорошее, но я лично в служение по разнарядке и штатное вдохновение не верю. Шарафетдинов Н.Ф. перечисляет ряд необходимых действий, призывает к распространению благой вести о нотариате. Кто может возразить? Конечно! И есть те, кто давно это делает. Призывы "надо", "необходимо" уже никого не вдохновляют: советчики есть - работать некому. Тот, кто делает - делает, а кто желает чужими руками делать, тот может обратиться к более плодотворному идейному жанру: "проблема - задачи - конкретные пути решения". Но авторские призывы звучали от всей души, от избытка религиозного чувства, в контексте новейшего манифеста - поэтому, на мой взгляд, оправданны.
Что касается благой вести, то здесь важно - кто и с каким взором ее будет нести. Уверовал ли сам? Имеет ли подлинное достоинство? Умеет ли вдохновлять, убеждать, обращать в сторонники? Может ли не сутулиться перед большим начальником, объединять вокруг себя искренних друзей и сторонников?
Позитивный итог
Если нотариусы смогут абстрагироваться от факта истолкования нотариата в рамках лишь одной религии, не в традиции их вероисповедания, отвлечься от личного религиозного пафоса Н.Ф. Шарафетдинова, то смогут внятно осознать для себя то, что смутно чувствовали, но не все формулировали: нотариус выполняет высокую богоугодную миссию и должен духовно соответствовать ей; духовное начало и мужественная осознанность есть основа любого дела и достойного пути на нем. Этот манифест возглашает слово живое, он есть сильный, во многом верный и ныне необходимый одухотворяющий призыв. Плюс к этому, статья является и философским прорывом в пресной среде голого законоведения.
Из слов живых слагается истина. Нотариат, конечно, не религиозное объединение, но религия, а точнее, вера, должна осознаваться как одно из оснований профессии нотариуса. Личная же вера каждого нотариуса и его отношения с совестью и Богом - дело сокровенное и манифестами не определяемое.
